Любовь не картошка

23 декабря в широкий прокат выходит продолжение комедии “Любовь-морковь-2”. По мнению создателей нового фильма - это совсем другой овощ. О полезных свойствах “Моркови” “Досуг в Нижнем” узнал у исполнителей главных ролей.

- Кристина, что для Вас в “игре в детство” было самым тяжелым?
- Сложно было просыпаться и приходить к семи утра на съемки. А физически было тяжело сцену стриптиза играть. Я ведь танцор настоящий, а стриптизер не настоящий. Было очень сложно по-детски выйти на эту сцену. Нужно было запрыгнуть на шест, с него упасть и потом опять подняться. Это в кадре все красиво, а ведь снимали много дублей, репетировали, по несколько раз меняли планы: общие, крупные, средние, задние... Я раз 50 на него запрыгнула и упала. В итоге, на следующий день была вся в синяках, а ассистенты бегали в аптеку за троксевазином.

- А как вам работалось с детьми? Я знаю, что Гоша с Денисом перед съемками проводил очень много времени: пару недель повсюду таскал его за собой.
- А я прямо с гастролей окунулась в съемочный процесс. У меня был такой плотный график, что совершенно не было времени поближе познакомиться с Алиной до начала съемок. В итоге, мы много общались на площадке. Дети в картине снимались очень талантливые. Милые, воспитанные, умные. Это такая редкость в наше компьютеризированное и “вседозволенное” время. Мне кажется, что их на эти роли подобрали очень удачно. Думаю, их ждет интересное актерское будущее.

- В фильме снималось много животных. Были сложности с ними?
- В целом нет, но в паре дублей они отказывались отдавать нам в руки облигации, как это было прописано в сценарии.

- В собачьем питомнике снимали пожар, из которого семья Голубевых должна была выбежать. Не страшно было?
- Это была достаточно опасная сцена. В контракте сказано, что в обнаженных или травмоопасных сценах нас должны заменять дублеры и каскадеры. Но ведь актеру всегда хочется быть максимально задействованным в кадре. С нами еще были дети, за которыми мы должны были постоянно следить... Спасибо профессионалам-пиротехникам, которые нас подробно проинструктировали перед началом съемок. Так что неприятностей удалось избежать.

- Съемки “Любви-Моркови-2” и “Чучела” шли во время учебного года. Вы с пониманием относились к тому, что юные актеры прогуливали школу?
- Они снимались и ходили в школу. А “Чучело” мы снимали в Калинине (нынешней Твери) почти всю первую четверть, и, поскольку мы были школьниками, по закону должны были в эту школу обязательно ходить. Я была самой маленькой - училась в 5-м. Нас устроили в местную школу, куда мы ходили три раза в неделю на три урока вечером. Поэтому я с большим сочувствием относилась, когда видела, как Денис и Алина во время съемок “Любви-Моркови-2” в перерывах сидели с учебниками в гримерке. А при этом они еще играют спектакли в театрах! Нужно отдать должное их самоотверженным мамам, которые вместе с детьми все это успевают делать.

- Что вам дали две “Моркови”?
- Я не играла комедию. На самом деле для актера комедия - это большая проверка. Быть смешным намного сложнее, чем быть трагичным. И мне было интересно быть смешной. Такая дурашливость есть в моем характере. А вот публика меня до этого представляла королевной: такой спокойной, холодной, выдержанной женщиной. Но сколько я себя помню в школе, всегда была веселой. Паясничала у доски, не выучив урок. Но так судьба распорядилась, что мои роли и песни сложили у зрителя обо мне другое впечатление. Поэтому я очень рада, когда такие стереотипы разрушаются.

- Гоша, а что для Вас было сложнее: превращаться в женщину в первой части или в ребенка во второй?
- В ребенка, наверное. Нужно было найти в себе эту детскую непосредственность, придумать какие-то “фишки”, которые приняты у детей. Очень сильно мне в этом помог Денис Парамонов (исполнитель роли Глеба Голубева). Он часто подсказывал мне, как лучше сыграть, а я подсказывал ему. Но он мне все-таки чаще. С детьми вообще интересно работать, они очень органичные партнеры, детский талант не знает границ, и они почти все делают лучше, чем взрослые.

- А какие сложности были при съемках?
- Ну, помимо каких-то актерских задач, были еще и технические. Например, дом Голубевых - это не павильонные декорации, а реальный дом, который нам сдала в аренду его хозяйка. Когда она приезжала на съемочную площадку, мне приходилось как-нибудь ее отвлекать, пока съемочная группа пыталась устранить те погромы, которые мы учиняли. Одним только мячом я разбил несколько люстр. Были проблемы с зимними сценами. Все знают, что у нас в стране уже снега нет, он у нас, по всей видимости, в нефть и газ превратился. Вот и приходилось снег свозить на съемочную площадку
Еще была сложность с рыбкой. В фильме есть сцена, в которой я засовываю ее в карман, и она должна в нем трепыхаться. Понятное дело, что рыба этого делать не будет, поэтому было придумано какое-то странное приспособление с насосом, который пропускался через одежду, и одну только эту сцену мы снимали целый день. Но зато я могу с уверенностью заявить, что не одной рыбки в процессе съемок не пострадало.

- А Вам лично “Морковь” дала что-то?
- Думаю, да. Этот фильм о семейных ценностях. Знаете, когда снимаешься в боевиках, иногда думаешь: “А зачем сейчас все это?!”. На съемках фильма “Любовь-морковь” (что первой, что второй) таких вопросов не возникало. Своей дочери я стараюсь уделять больше времени. Собаку, правда, я ей не покупаю, потому что у нее есть большой толстый кот, о котором она заботится с самого детства. У нас всех появилась какая-то непосредственность. Кристина тут как-то была на детском празднике, так ее вообще принимали за свою. Просто вот такая большая, взрослая, экстравагантная своя. Мы ее с этого праздника несколько часов не могли вызволить.
После первой картины друзья поздравляли меня с 8 Марта, теперь меня, по всей видимости, будут подкалывать, поздравляя с Днем защиты детей и Первым сентября. А если учитывать, что продюсер Ренат Давлетьяров уже, кажется, замыслил, с кем в очередной раз поменять нас телами, то все еще впереди. Вот такая любовь-морковь.

Ольга Волкова, фото: Анна ЛЯпаева